Валерий Карпин сожалеет об отстранении России, но остается на посту. Валерий Карпин сожалеет об отстранении России, но остается на посту.
Сборная России оказалась командой без соперников. Играть отказались они, но своеобразное техническое поражение записали нам — так выглядят правила в новую эпоху неработающих правил.
Хотя футбол вынужден просто реагировать и подстраиваться, и Россия-2022 оказалась в положении Югославии-1992, не допущенной до чемпионата Европы. Значит, грядущий ЧМ в Катаре есть шанс выиграть у какой-нибудь собранной на пляжах команды, как это сделали тогда датчане.
А что делать нам? Как нам ответить себе на вопрос: для чего нужна футбольная сборная стране, с которой никто не играет?
Ответ — прост и суров, в духе того исторического момента, который мы все проживаем сейчас: футбольная сборная не играющей стране нужна затем же, зачем армия — стране не воюющей. Затем, что перед каждым из этих щетинистых и шершавых причастий мыслится либо обнадеживающее, либо тревожное слово «пока».
Да, мы пока вне игры. Жизнь поспешила подвести промежуточную черту под сроком этой русской сборной, и итогом наших наблюдений и впечатлений становится всё то, что мы пережили, глядя на нее, еще к новому году. Что именно? А давайте перечислим. Незаконное счастье от побед, которые мы не заслуживали, и полноценное — например, от матча со Словенией (привет Александру Чеферину от Георгия Джикии). Запрет сахара и Дзюбы. Душераздирающие метания главного тренера в прямых эфирах: уходить? Остаться? А ради чего? И вот этот страх игроков, в котором Карпин их уличил, а никто из них этого не опроверг.
К моменту, когда за нас всё решили другие, мы подошли, толком не зная, готовы ли мы попасть на чемпионат мира? Какие цели там могли бы перед собой поставить? Справились ли бы мы со своей боязнью в Катаре? Мы замерли в задумчивости и рефлексии, и судьба как будто сказала нам: «Вы пока постойте и подумайте вон там, в сторонке».
Стоим, молчим, думаем.
Думаем, например, что жизнь немногословно нас пытается чему-то учить. Дает знаки, которые мы, по неумению читать будущее, не воспринимаем. Смеемся над ними всей страной. Вот, к примеру, представьте, что сборную России до сих пор тренирует Станислав Саламович — с его воинским приветствием, с его чеканными словами про государственную службу и «полевого командира». Смотрелись бы все эти слова сегодня неуместными? Подчеркнуто милитаристски — да. Но ведь и объяснимо, понятно из контекста всего происходящего.
Когда сборной требовался контрольный матч, а другой сборной в этот день для спарринга не находилось, наша национальная команда играла против «Динамо». И на одноименном стадионе, между прочим, собиралось на это поглазеть аж десять тысяч человек. Это тоже было при нем, Черчесове, хотя и не только при нем. Олег Романцев, например, в начале века выводил сборную на товарищеские матчи против японских клубов и «Анжи». А советская сборная и вовсе тренировалась на клубах десятки раз, в том числе и на любительских.
Сборная должна собираться и тренироваться даже в том случае, если в этом нет сиюминутного международного смысла. В целях обучения и мобилизации. Для того, чтобы в принципе существовать. Вряд ли мы можем позволить себе собраться, как те датчане, из отпусков в тот день, когда наступит мир.
Намеки, которые делала нам сборная и ее тренер в прошлой жизни, не стоит понимать буквально. Это не сонник, в котором прописано точное значение ночных химер, поэтому речи о том, что Станислав Черчесов нам сейчас в команде нужнее, чем тогда, конечно, не идет. У нас есть тренер. Он свое решение остаться в команде принял еще до событий, и спасибо ему за твердость, за отсутствие даже тени колебаний: Валерий Карпин с нами на посту. Сожалеет, что у ребят не будет шанса сыграть на ближайшем чемпионате мира. Надеется, что положение скоро поменяется. И ни слова не говорит о своей любимой Нарве, малой родине, в тишину которой он так всегда стремился.
