«Удивился решению Федуна продать «Спартак». Он был единым центром всего проекта». Интервью бывшего коммерческого директора клуба
Алексей Власов — о работе в бывшем клубе, подготовке стадионов к ЧМ-2018 и развивающемся «Акроне». Алексей Власов — о работе в бывшем клубе, подготовке стадионов к ЧМ-2018 и развивающемся «Акроне».
В среду, 19 апреля «Акрон», прошедший в Кубке России «Торпедо», «Локомотив» и «Динамо», встретится с московским «Спартаком» в полуфинале Пути регионов ФОНБЕТ Кубка России.
По случаю противостояния тольяттинского клуба с «красно-белыми» «Матч ТВ» связался с генеральным директором «Акрона» Алексеем Власовым. Тот начинал свою карьеру в футболе именно в «Спартаке», где долгие годы работал коммерческим директором клуба.
Из интервью вы узнаете:
— Как первым местом работы Власова стал «Спартак»
— Причину первого ухода из «Спартака» после почти восьми лет работы в клубе
— Как подготавливалась коммерческая инфраструктура стадионов ЧМ-2018
— Отношение к возвращению пива на стадионы в России
— Были ли у Власова сомнения в честности получения Россией права проведения ЧМ-2018
— В какое время было тяжелее работать со спонсорами: в пандемию или после начала СВО?
— Стратегию развития «Акрона» и сроки, в которые клуб планирует попасть в РПЛ
«Ушел работать в российский офис ФИФА, когда «Спартак» стал чемпионом. Немного не дождался»
— Вы учились спортивному менеджменту. Изначально планировали работать в футболе или вам были интересны и другие виды спорта?
— Футбол был в приоритете, 100%. Все-таки я играл на любительском уровне, смотрел много матчей и сейчас продолжаю это делать, поэтому футбол был спортом номер один. Базовое образование у меня другое, но мне было интересно поучиться менеджменту в спорте.
Благо, в России появилась первая и единственная на тот момент бизнес-школа RMA на базе Государственного университета управления.
Было много вариантов со стажировками, но я всегда тяготел к футболу, дипломную работу также делал на основе «Спартака». Перед защитой дипломной работы в итоге и попал на работу в московский клуб.
— Попасть в «Спартак» получилось благодаря тому, что вы пытались выходить на контакт с клубом различными способами?
— Да, так называемым «холодным» методом. Сейчас, допустим, клуб может разместить вакансию в интернете, тогда же этого ничего не было. Приходилось искать контакты и выходить напрямую на клуб.
— Вы начинали работу помощником начальника билетного отдела?
— Да, хотя тогда билетный отдел состоял из одного человека, собственно, самого начальника. В момент моего прихода в клуб в апреле было много матчей на разных стадионах, а в мае у нас было две игры подряд на разных аренах.
Хорошо запомнил именно первый свой матч в карьере на стадионе «Локомотива» — тогда было распечатано нереальное количество билетов через билетные книжки. Все это по итогу надо было загружать в кассы стадиона, потом еще и дублировать на бумажном носителе — всем этим я на старте карьеры в «Спартаке» занимался.
— Как в итоге получилось, что в 2015 году вы уходили из «Спартака» директором по развитию бизнеса?
— Проработал в клубе семь с половиной лет, участвовал в запуске стадиона «Открытие Арена» и после этого ушел работать в российский офис ФИФА аккурат тогда, когда «Спартак» стал чемпионом. Немного не дождался (смеется).
— Насколько запуск «Открытие Арены» являлся весомым проектом для клуба и с какими трудностями вы столкнулись за время его запуска?
— Это очень весомый проект для «Спартака», можно сказать, дом команды. Когда я начинал работать в клубе, мы на каких только стадионах в качестве домашних не играли. Для болельщиков и самого клуба было крайне важно обрести то место, где можно планировать любую работу: взаимодействие с фанатами, проведение акций на трибунах, размещение рекламных баннеров.
Конечно, иметь свой стадион — это очень важно и с точки зрения проведения мероприятий, и в плане доходной части «Спартака». Эксплуатация объекта требует больших ежегодных вливаний, но доходы имеют место в понятном формате.
— В первый период работы в клубе вы занимались только коммерческими моментами клуба и не принимали участия в спортивной сфере напрямую?
— Да, занимался стратегическим развитием, а коммерческая часть была на мне в формате B2B (business to business — бизнес для другого бизнеса. — «Матч ТВ»). Я занимался спонсорами, партнерами, стадионом, ложами и мероприятиями. В какой-то части, конечно, занимался с коллегами формированием билетной матрицы.
Активно участвовал в подготовке стадиона «Спартак» в заявке к чемпионату миру 2018 года в России. На тот момент делался выбор между двумя московскими аренами — насчет «Лужников» было понятно, а вторую выбирали между «Спартаком» и «Динамо». Вместе с коллегами у нас была проектная группа, по итогам работы которой наш стадион был включен в финальный список арен.
«Если пиво вернут на стадионы, то вряд ли хоть один клуб России откажется от такой инициативы»
— Как получилось так, что вы ушли из «Спартака» трудиться в российский офис ФИФА?
— Здесь было два аспекта. Первое — на тот момент мне казалось, что я достиг потолка в «Спартаке» с точки зрения развития. Второе — чемпионат мира для меня, как и для многих людей, очень значимое событие.
В один из инспекционных визитов ФИФА на стадион «Спартака» я познакомился, как оказалось, со своим будущим боссом. По итогу сохранили какое-то общение и когда появились новости об открытии российского офиса ФИФА, мы с ним списались. Прошел несколько этапов собеседования — с HR ФИФА, с директором оргкомитета по маркетингу.
— Какие задачи вы там решали?
— Изначально подразумевалось, что у нас будут три глобальных направления. Первое — реализация всех коммерческих прав спонсоров и партнеров и ФИФА. Второе — обеспечение питания на всех стадионах, но только в public-сегментах (за исключением лож и других программ гостеприимства).
Третьей задачей было оформление навигации на всех стадионах, но впоследствии остались только первые две. Третье направление курировалось ФИФА, но занимались ей преимущественно коллеги из оргкомитета с местными подрядчиками.
Основной задачей было подготовить инфраструктуру всех стадионов в соответствии с требованиями ФИФА по части коммерции и маркетинга. У меня была небольшая команда в офисе — три-четыре человека, а все остальные коллеги были разбросаны непосредственно по объектам.
— Говоря более простыми словами, вся реклама, которая была на стадионах во время ЧМ-2018, — работа вашего отдела?
— Да, плюс все те активации, которые совершались в течении каждого матча. Они не всегда были видны глазу, но мы очень много делали для Coca-Cola, Budweiser, «Альфа-Банка», активации находились рядом с полем, в подтрибунном помещении.
С «Альфа-Банком» у нас была активация «Угловой флажок», когда гостям партнера доводилось посмотреть матч с угла стадиона определенное количество минут. Мне на матче открытия с Саудовской Аравией выпала честь выйти с Ксенией Бородиной и ее мужем к угловому флагу, и мы успешно пропустили два забитых мяча сборной России пока шли от места сбора к углу поля.
— Есть информация, сколько в среднем принес один стадион чемпионата мира в России за реализацию спонсорских и партнерских активностей и реклам?
— Там были прямые контракты ФИФА. Когда чемпионат проводит страна, то существует отдельная коммерческая программа, по которой организация возмещает часть расходов, потраченных на инфраструктуру и иные вещи.
— Тогда на стадионах спокойно рекламировалось и реализовывалось пиво. Как относитесь к тому, что сейчас это запрещено?
— Опыт ЧМ-2018 показал, что все было позитивно и не было проблем с массовым алкогольным опьянением. Если разумно сделать, то все будет хорошо. Сейчас болельщики выступают за возврат пива на стадионы.
С точки зрения клубов и правообладателей — это дополнительная возможность заработка. Причем, как прямая — покупка пива в точке питания, так и косвенная — дополнительный стимул для человека прийти на футбол. Болельщик может сесть в баре и посмотреть футбол, а может прийти на стадион, также попить пива, да еще и получить живые эмоции.
Реализация пива на стадионах открывает дополнительные возможности зарабатывать средства в бюджет на матч-дэй. Если пиво вернут на стадионы, то вряд ли хоть один клуб России откажется от такой инициативы.
— В 2015 году в ФИФА начали арестовывать чиновников по обвинению в коррупции с заявками на проведение чемпионатов мира, начали появляться новости, что Россия купила право проведение ЧМ-2018. У вас тогда не начали появляться какие-то сомнения или опасения?
— Это как раз началось, когда я проходил один из этапов собеседования в российский офис ФИФА. Было двоякое ощущение из-за того, что не понимал, что у них там происходит и к чему это может привести. В итоге все негативные новости о возможном лишении России права проведения чемпионата мира ушли и все устаканилось.
Я общался с людьми, которые делали заявку на получение права проведения ЧМ, это все началось еще с 2010 года. Это просто титанический труд, которые не вызывает ничего, кроме уважения к проделанной работе.
— Многие футбольные люди назвали ЧМ-2018 лучшим чемпионатом мира в истории. Вы как человек, приложивший руку к созданию этого турнира, можете так сказать?
— Да, более того, было убито многочисленное количество рассуждений о том, что Россия либо не сможет принять турнир такого уровня, либо справится с этим плохо. Или же медведи будут бегать по стадионам. Общаясь со многими представителями различных культур и национальностей в офисе ФИФА, я слышал только позитив о том, что было сделано.
Если у кого-то и был скепсис, он улетучился максимально быстро, в том числе и у иностранных болельщиков, посетивших турнир в России. ЧМ-2018 в России получился фантастическим, шикарным.
«За 7-8 лет работы в клубе что-то очно обсуждали с Федуном раза три»
— После ЧМ-2018 вы вернулись в «Спартак» на позицию коммерческого директора. Тогда вы входили в совет директоров клуба?
— Да, тогда совет директоров в «Спартаке» назывался правлением, где были представлены директоры разных блоков. Это был так называемый внутренний совет директоров. Естественно, был еще расширенный, где был уже непосредственно Леонид Арнольдович Федун, это уже было правление всего большого проекта «Спартака», который включал в себя клуб, стадион и многие другие вещи.
— Ваши полномочия сильно увеличились за счет того, что вы вошли в совет директоров?
— Да, в мой первый период работы в клубе моя деятельность была связана с конкретной зоной ответственности в формате взаимодействия с бизнесом и корпоративными клиентами. Во второй же период вся ответственность за билетные и абонементные программы, реализацию атрибутики, и иные активности, направленные на массового зрителя, тоже ложилась на меня.
— Но к спортивной части клуба вы по-прежнему не относились?
— Нет, только в части маркетинга и спонсорства. Тесно общались с футболистами по различным вопросам, связанным с коммерческой стороной, но на вектор спортивного развития «Спартака» я влияния не имел.
— Вы рассказывали, что считаете большой заслугой то, что вашей команде удалось сохранить всех спонсоров в 2020 году. Насколько сложно это было в коронавирусное время?
— Это был титанический труд, приходилось придумывать различные варианты. В итоге мы не потеряли ни одного партнера, много всего с командой было сделано. Однако это не уникальный случай, многие клубы тогда вынуждены были подстроиться под ситуацию, заменив одни права на другие, чтобы сохранить денежный поток. И «Спартак» был одним из тех клубов, которому это успешно удалось сделать.
— Насколько отличался заработок в обычный год от заработка в пандемийный?
— Все очевидно, даже невозможно сравнивать.
— А если в цифрах или процентах?
— Боюсь соврать, но, конечно, мы и в РПЛ направляли информацию о том, сколько денег мы потеряли. Точных цифр назвать не могу, но потери огромные. Четверть или половину привычного дохода клуб не получал, тут уже зависит от того, какой конкретный период времени мы берем. Выручка от билетов в день матча и доход от продажи «мерча» на тот момент просто ушли из доходной части клуба.
— В этом плане сильно помогло, что удалось удержать всех спонсоров и партнеров?
— Да, конечно. В России спонсорские выплаты — один из крупнейших источников дохода клуба, даже зачастую наиболее существенная. Если сравнивать с другими странами, то в Европе доходы более усреднены от различных сфер.
— Сколько в процентах достигает часть спонсорских денег от всего финансирования?
— Может достигать и 50% и 60%. В зависимости от клуба.
— Со спонсорами работать тяжелее было в коронавирусное время или в нынешней политической ситуации?
— Тяжело сравнить, потому что у меня сменилось место работы. Если «Спартак» — это клуб со столетней историей, то «Акрон» — молодой клуб, который только создает свою аудиторию, которая важна любому партнеру.
Работа со спонсорами — в любых условиях процесс очень тяжелый и небыстрый. Любая сделка, которая идет на сезон и больше, по обсуждениям условий занимает от четырех до семи месяцев, а то и больше. Поэтому трудно всегда. Другое дело, что возможности надо выискивать и быть творчески ориентированным на это.
В пандемию какие-то индустрии провалились, но кто-то продолжал чувствовать себя нормально. Также и в нынешний политической обстановке — кто-то ушел, а кто-то вложил в свое производство больше бюджета.
— Во время вашей работы «Спартак» часто участвовал в Лиге чемпионов, насколько важно для клуба участвовать в таком турнире с коммерческой стороны?
— Важно участвовать не только с коммерческой стороны, но и, конечно, со спортивной. Если говорить про финансы, то в еврокубках платят за каждый матч, в котором клуб добился победы или ничьей. Ну и есть ТВ-пул, то есть распределение денег за телевизионные права по итогам турнира, плата за набранные очки, все это важно для любого клуба. Так, например, клубы ФНЛ стремятся выйти в РПЛ в том числе из-за повышенных выплат за телевизионные права.
— Все время вашей работы в «Спартаке» клубом владел Леонид Федун. Какое впечатление осталось от совместной работы с ним и от его персоны?
— На первом этапе работы в клубе мы начали чаще встречаться при работе по запуску «Открытие Арены». У нас были рабочие группы, совместно с ним вырабатывались решения. За те 7-8 лет работы в клубе что-то очно обсуждали раза три.
На втором этапе работы в клубе уже, конечно, общались более регулярно. Впечатления остались хорошими, абсолютно. Не было ощущения, что только его мнение было единственно правильным, всегда был диалог и обсуждение, это я говорю про свою зону ответственности.
В пандемийную часть Федуна сильно интересовала наша работа, так как болельщики для него всегда были очень важны.
— Сильно удивились, когда он продал «Спартак»?
— Своего рода удивление от такого решения, конечно, было. Все-таки Леонид Федун владел клубом порядка двадцати лет, он был единым центром проекта и всего, связанного с ним, определял вектор.
«Не хочу бросаться сроками по выходу в РПЛ, но могу сказать, что на пять лет эту задачу в «Акроне» растягивать не будем»
— После того как проработали много лет в «Спартаке», следите сейчас за клубом?
— Объективно — меньше, потому что забот хватает. Приоритет сейчас отдан «Акрону», но по мере возможности стараюсь следить за РПЛ, в том числе за «Спартаком».
— Вы говорили в интервью, что у вас еще несколько проектов в сегменте развлечений, например, парк «Остров Мечты», вы до сих пор как-то причастны к этому?
— Сейчас уже нет. После окончания контракта с ФИФА перешел на работу в парк «Остров Мечты», где полгода являлся коммерческим директором. Далее перешел в «Спартак».
— Почему вы покинули «Спартак» в 2020 году?
— Это было мое решение, отчасти связанное с тем, что проекты по развитию, которые мы обсуждали, были по понятным причинам приостановлены без понятного срока возобновления. Приоритеты стали другие, пандемия сильно повлияла. Получилось, что моя работа сводилась к совершенно операционным функциям, что было мне не совсем интересно на тот момент.
— Сейчас можете сказать, что не жалеете об уходе?
— Я ни о каком своем решении не жалею. А смысл тогда их принимать?
— Как получилось так, что вы перешли от работы с коммерческой стороной к футбольной деятельности напрямую?
— Смотря что иметь ввиду. Например, скаутингом и подбором игроков я не занимаюсь. В «Акроне» на первой руке у меня все процессы, кроме спортивного аспекта. У нас есть спортивный директор, тренерский штаб, скауты, аналитики, которые проделывают масштабную работу по отбору кандидатов на нужную позицию.
Моя роль сводится к финансовым параметрам, к переговорному процессу, но кто из игроков лучше, а кто хуже — я не выбираю. Совместный трансферный комитет в клубе есть, процесс начинается в спортивном департаменте «Акрона», дальше переходит к тренерскому штабу, а в дальнейшем уже идет обсуждение со мной и учредителем клуба.
Конечно, взаимодействую с игроками, в том числе по вопросам переподписания контрактов, но это также совместная работа. Так что моя роль в клубе — не выбирать футболистов, а соответствовать стратегии «Акрона», которая была выработана совместно с президентом клуба Павлом Анатольевичем Морозовым в начале нашего сотрудничества.
— Вы говорили, что в «Акроне» возможна реализация некоторых проектов и задумок, которые планировались еще в «Спартаке». Что это за задумки и удалось ли что-то реализовать?
— Сейчас с этим стало сложнее, понятное дело, что мы рассчитывали на определенные источники доходов от спонсоров, но этому помешала нынешняя ситуация. Ряд проектов, в том числе связанных с болельщиками, мы реализовали, еще какие-то проекты в разработке.
Повышенное внимание, уделенное «Акрону» в связи с последними успехами команды в Кубке России, тоже помогает нам в этом плане, так как охват аудитории растет. База болельщиков, продажи, позитивные упоминания в социальных сетях — все это также возросло благодаря выступлениям команды в кубке.
— Сильно ли клуб потерял в возможностях после февраля 2022 года?
— В первую очередь, как и многие другие, обратили внимание на расходные статьи, постарались их минимизировать, так как с ростом курса росли и расходы на логистическую составляющую (транспорт, проживание). Это определенно повлияло, но главным было то, чтобы команда продолжала чувствовать себя комфортно во всех аспектах.
В этом году хотим модернизировать digital-часть: сайт, личный кабинет, магазин, билетную программу и, возможно, программу лояльности.
Ряд потенциально хороших партнерских сделок со временем сорвались — были определенные расстройства по этому поводу, но мы перегруппировались и сделали то, что было возможно.
— Много раз озвучивалась задача по выходу команды в РПЛ, она такой и остается? Насколько это реально и в какие сроки клуб планирует это осуществить?
— Выход в РПЛ — реальная задача, перед «Акроном» эту цель поставил учредитель. Откладывать на 3-5 лет мы эту задачу не планируем. Теоретически мы можем сделать это и в нынешнем сезоне, шансы еще есть, идем довольно плотно в таблице.
Не хочу бросаться сроками по выходу в РПЛ, но могу сказать, что на пять лет эту задачу растягивать не будем. Если в этом сезоне не получится, будет целью выйти в элиту в предстоящем.
— Если команда ставит перед собой цель попасть в РПЛ, то стадион должен быть соответствующим, как обстоят дела с ареной?
— У нас, конечно, такого стадиона нет. Арена уровня РПЛ в нашей области есть только один, и он в Самаре. В ближайших сезонах, при условии выхода «Акрона» в РПЛ, можно будет выступать только на «Самара Арене», потому что ни один другой стадион не готов. Есть еще стадион «Металлург», но, насколько я знаю, в него не будут инвестировать для того, чтобы он соответствовал законодательству о карте болельщика.
Нам в конце прошлого года выдали землю под строительство нового стадиона, но конъюнктура и экономика немного изменились, поэтому сейчас строить свою арену мы не готовы. Решили, что есть смысл реконструировать существующий в Тольятти стадион «Торпедо». Это довольно понятное, исторически известное место для любого жителя города. Сейчас это наш приоритет номер один и по нему мы уже запустили процессы, надеюсь, что в ближайшие пару лет мы это реализуем.
— Правительство Самарской области высказывало готовность помочь, был ли уже контакт с ними?
— Диалог есть, наша задача сейчас — рассказать то, как мы это видим, показать концепцию. Дальше уже перейдем к остальным нюансам, связанным с формой взаимодействия и прочим. Сейчас детализируем сметы, анализируем ожидаемые расходы. Все-таки обсуждать надо конкретику, поэтому сейчас мы плотно работаем над этим.
В ближайшее время проведем встречу с руководством Самарской области, которое нас в этом плане поддержало, и мы этому очень рады.
«Отношения «Крыльев» и «Акрона» — не подписанное партнерство, а возможность взаимодействия в случае необходимости»
— Ближайший матч в Кубке России «Акрон» проведет со «Спартаком». Ожидается ли солд аут?
— Да, ожидаем максимальную заполненность стадиона на 3000 мест. При этом сделаем еще фан-зоны в Жигулевске и Тольятти, которые смогут принять большое количество людей, так как, к сожалению, не все смогут попасть на стадион.
— Билеты уже все проданы?
— На данный момент (интервью записывалось 15 апреля — «Матч ТВ») уже все проданы.
— С безопасностью на стадионе проблем не будет?
— Мы уже провели матч с «Локомотивом» с полной нагрузкой стадиона, поэтому готовы. Проводили дебриф по ошибкам. Надеюсь, все учли, и исходя из наших внутренних совещаний и встреч сотрудников безопасности с полицией на данный момент оснований для переживаний нет.
— Вы говорили, что знакомы с генеральным директором «Крыльев Советов» Вадимом Андреевым…
— Да, познакомились в 2015 году, когда Вадим был генеральным директором «Казань Арены». Много общались с ним по инфраструктуре стадиона в разрезе коммерческих прав партнеров, а в дальнейшем и по многим другим стадионам. Общение сохранили и периодически по ряду вопросов встречаемся, абсолютно нормальный контакт.
— Вы говорили, что планируется взаимодействие с «Крыльями Советов». В каком формате это могло бы быть реализовано?
— У нас из «Крыльев Советов» арендован Никита Салтыков, это простой пример. Думали, с точки зрения коллаборации партнеров, но пока серьезных деталей не обсуждали. Сейчас просто поддерживаем хорошие отношения между клубами, ездим друг к другу на матчи.
Если у нас есть какие-то вопросы — мы можем уточнить их у «Крыльев», и наоборот. Поэтому стоит понимать, что отношения «Крыльев Советов» и «Акрона» — не четко выстроенное, подписанное партнерство, а возможность взаимодействия в случае необходимости.
— Чья идея была сделать акцию с болельщиками и арендованным поездом?
— Это была идея учредителя. Рассматривали чартерный самолет и автобусы, но это все уже было. Показалось, что отправить болельщиков поездом будет крутой идеей, которую еще никто не реализовывал, обсудили, подхватили.
В короткие сроки удалось всё сделать, спасибо за это сотрудникам клуба и коллегам из управляющей компании. Болельщикам, конечно, тоже огромное спасибо, разговаривал после поездки с нашим сотрудником по безопасности — сказали, что никаких проблем вообще не было, все молодцы, все супер.
— Это круто, такого периодически не хватает нашему футболу…
— Согласен, в том числе поэтому и решили подхватить эту историю. Понятно, что поезд не перевезет тысячи человек, но вышло все очень круто и интересно. Рады, что это помогло фанатам поддержать команду на фантастическом уровне.
Прямые трансляции матчей МИР РПЛ смотрите на федеральном канале «Матч ТВ», а также канале «МАТЧ ПРЕМЬЕР» и сайтах sportbox.ru и matchtv.ru.
- «Акрон» поставил перед собой задачу выиграть Кубок России, заявил форвард команды Понсе
